Ассоциация «Русская сталь», в которую входят крупнейшие российские компании черной металлургии — «Северсталь», Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК), Магнитогорский металлургический комбинат (ММК) и Evraz — на прошлой неделе направила в правительственные ведомства письма, в которых сообщила об ухудшении ситуации в отрасли.
Исполнительный директор «Русской стали» Алексей Сентюрин рассказал РБК, что из-за санкций Евросоюза российские металлурги переориентировали поставки в основном в Китай и Турцию. Клиенты там требуют скидок по сравнению с европейскими ценами. По слябам — заготовкам для производства листовой стали — скидки достигают 30%, или 250 долларов США за тонну. При высоком курсе рубля цена продажи слябов практически равна или даже ниже себестоимости, сказал Сентюрин, добавив, что стоимость фрахта из Владивостока в Китай выросла в 2-2,5 раза.
Источник в одной из металлургических компаний подтвердил Forbes, что в мае убыток от продажи тонны слябов в Китай, куда шел основной экспорт, с учетом издержек на фрахт при курсе 62 рубля за доллар составил примерно 16 000 рублей: при себестоимости 40 000 рублей за тонну экспортная цена слябов составляла 24 500 рублей за тонну. Представитель «Северстали» пояснил Forbes, что слябы составляют более половины всего экспорта российской металлопродукции. Формально они не попадают под санкции ЕС, но поскольку контролирующие акционеры находятся под санкциями, большинство металлургов не могут поставлять и этот продукт в страны Евросоюза. Доля азиатского направления в экспортных поставках металлургов сейчас превышает 50%, сказал представитель «Северстали».
Руководитель отдела аналитических исследований Альфа-банка Борис Красноженов отмечает, что санкции ударили в первую очередь по «Северстали», а другие сталелитейные компании оказались затронуты меньше. По его словам, НЛМК продает на экспорт в основном полузаготовку, не попадающую под санкции, для ее дальнейшей переработки на европейских мощностях. Evraz, по словам эксперта, был исторически ориентирован на экспорт в Азию, и компания почти не производит плоский прокат, который попал под ограничения. Доля экспорта в структуре продаж ММК составляет 20%, что значительно меньше, чем у других российских компаний.
«К сожалению, текущий курс валюты сильно ограничивает нас в поставках на экспорт, делая их малоэффективными», — говорится в присланном Forbes комментарии генерального директора «Северстали» Александра Шевелева. По его словам, «Северсталь» находится в процессе переориентации экспорта в Юго-Восточную Азию, Северную Африку и Индию и надеется на принятие властями соответствующих мер по приведению курса рубля к уровням, позволяющим экспортерам сохранять конкурентоспособность.
«В России производится 77 миллионов тонн стали, из которых почти половина идет на экспорт, — объясняет аналитик «Велес Капитала» Василий Данилов. — В условиях закрытия европейского рынка и существенного падения внутреннего потребления возник избыток металла, который частично перенаправляется в другие регионы, в первую очередь в Азию».
«Часть оборудования уже в простое»
Не желая работать в убыток, металлурги начинают сокращать объем производства. «Северсталь», НЛМК, ММК и Evraz отказались от публикации отчетов за I квартал этого года. Но, по оценке Всемирной ассоциации производителей стали (World Steel Association), производство стали в России в январе-апреле снизилось на 0,7% по отношению к аналогичному периоду прошлого года — до 25,1 миллиона тонн. В апреле производство по сравнению с апрелем 2021-го выросло на 0,6% — до 6,4 миллиона тонн, хотя снизилось по сравнению с мартом, когда производство оценивалось в 6,6 миллиона тонн.
Представитель «Северстали» сказал Forbes, что ситуация с заказами крайне напряженная. Компания планирует работу агрегатов исходя из загрузки, в том числе корректируя ее за счет сдвига ремонтной программы, но часть оборудования уже находится в простое.
«Рентабельность комбината упала до исторических минимумов, которые наблюдались в кризисные годы, сейчас она находится на уровне, близком к нулю», — сказал Forbes представитель ММК. По его словам, в текущих условиях комбинат предполагает снизить загрузку производственных мощностей в июне более чем на 40%, до 550 000 т в месяц с обычного уровня производства около 1 миллиона тонн. Компания также сократила производство чугуна на 30%, остановив две из восьми доменных печей, добавил представитель ММК.
О чем просят металлурги
Металлурги просят отменить акциз на жидкую сталь, снизить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и ослабить рубль. В противном случае производители будут нести убытки и снижать объемы производства — что некоторые из них уже и делают, сказал РБК Сентюрин.
Российские производители бьют тревогу давно. Перспективы развития металлургического комплекса страны обсуждались на совещании 20 апреля, которое провел президент Владимир Путин. Накануне совещания стало известно, что металлурги планировали обсудить на нем снижение налоговой нагрузки, а также отказ от роста железнодорожных тарифов. По окончании встречи Путин не уточнил, будут ли изменены налоги, но предложил правительству уделить внимание «регулированию тарифов на услуги РЖД и энергетических компаний».
18 мая Путин подписал поручения по итогам этого совещания. Он, в частности, поручил главе правительства Михаилу Мишустину рассмотреть до 1 июня вопросы изменения тарифов на услуги РЖД и предприятий электроэнергетики, а также оптимизации налоговой нагрузки на российские металлургические предприятия и организации угольной промышленности.
Но в последнем письме металлургов тема снижения железнодорожных тарифов не упоминается. В субботу, 28 мая, правительство опубликовало подписанное Мишустиным накануне распоряжение, которым увеличило с 1 июня тарифы на железнодорожные перевозки на 11%.
Похоже, обращение «Русской стали» приурочено к опубликованию поручений правительству, говорит независимый эксперт Леонид Хазанов. Скорее всего, металлурги решили попробовать усилить информационное влияние на правительство и добиться нужного им результата, полагает эксперт.
«Российские металлурги создают информационное поле, в котором подчеркивают серьезность проблем, возникающих в результате укрепления рубля и росте налоговой нагрузки, — объясняет Данилов из «Велес Капитала». — Это делается в расчете интенсифицировать диалог власти и бизнеса и ускорить выработку и принятие конкретных решений».
Чтобы понять смысл не устраивающих металлургов налоговых изменений, необходимо вспомнить детали предшествующей системы налогообложения, отмечает он. Данилов напоминает, что до 2022 года расчет НДПИ производился на основе себестоимости добычи угля и железной руды, которая достаточно стабильна и не подвержена высокой волатильности. Однако с 1 января 2022 года вступили в силу изменения, по которым размер НДПИ и акциза на сталь стал привязан к мировым ценам на сырье и металлы, продемонстрировавшим в последние месяцы бурный рост.
Возврат системы налогообложения к предыдущему варианту, когда НДПИ был более-менее стабильной и низкой величиной, а акциз на сталь вообще отсутствовал, позволил бы снизить налоговую нагрузку и частично компенсировать металлургам более низкие цены реализации на внутреннем рынке, говорит Данилов. Российские сталевары, перенаправляя экспортные потоки в Азию, вынуждены предоставлять значительные скидки до 25%. В результате фактические цены реализации могут оказаться ниже международных бенчмарков, по которым рассчитываются НДПИ и акциз на жидкую сталь, что, опять же, создает дисбаланс доходов и налоговой нагрузки.
«Чрезмерно крепкий рубль вреден экспортерам по вполне банальной причине — их продукция становится неконкурентоспособной на глобальном рынке по цене по сравнению с зарубежными аналогами, — говорит Хазанов. — Для российских металлургических предприятий он вреден еще больше, так как сейчас они фактически попали в двойной капкан: с одной стороны, сокращаются заказы на внутреннем рынке, с другой — на мировом рынке снижаются цены, то есть зарабатывать становится все сложнее и там, и там». Ослабление же рубля, по словам эксперта, позволит металлургам хотя бы немного перевести дух, поскольку за границей укрепление спроса обычно наблюдается в конце лета. «Когда потребление стали будет расти в России — вопрос остается открытым», — полагает Хазанов.
